Об актуальных проблемах российских рек и судоходства рассказывает член генерального совета «Деловой России» Юрий Коробов

Об актуальных проблемах российских рек и судоходства «Парламентской газете» рассказал член генерального совета «Деловой России», эксперт-эколог, координатор спецпроектов Национального экологического корпуса, член Русского географического общества, исследователь Арктики, председатель совета директоров АО «Берега» Юрий Коробов.

— Юрий Анатольевич, какова сейчас ситуация с обмелением рек и как это влияет на судоходство?

— Дноуглубление — это работа, которая должна проводиться систематически. Она влияет на возможность использования наших рек для судоходства. В России на долю водного транспорта приходится менее 2,8% общего транспортного грузооборота. В Германии это 11%, а в Нидерландах 34%. При этом такого количества рек, как у нас, нет ни в одной стране мира.

— Насколько активно Россия занимается дноуглублением своих рек?

— В СССР такие работы велись постоянно, и для судоходства по внутренним водам использовалось более 145 тысяч километров речных путей с гарантированными габаритами судового хода. В 90-х годах эта работа была пущена на самотек. Сейчас на сайте Росморречфлота указана цифра около 50 тысяч километров, то есть примерно треть. Посчитано, что в России 214 больших рек длиной более 500 километров. Так вот специализированных плавсредств, драгеров, используемых для дноуглубления, в стране всего 152 единицы — меньше, чем больших рек. И находится этот флот не в лучшем состоянии: подсчитано, что средний возраст судов превышает 38 лет.

— Кто занимается этой проблемой?

— Существует федеральный проект «Внутренние водные пути», на который выделено более 300 миллиардов рублей. Его итоги будут подводиться в 2025 году, и главная его задача — остановить деградацию судоходных рек.

— Насколько ситуация с деградацией рек острая?

— Со стороны обывателя эта проблема не так заметна. Например, путешествуя по Волге, можно смотреть на неё и любоваться. Это действительно могучая река.. Но при этом в её бассейне насчитывается около 2400 затонувших и брошенных плавсредств, в том числе грузовые и нефтеналивные суда. Некоторые из них перевозили топливо и ядохимикаты, и пока не решено, что делать с такими останками.

— А государство уделяет внимание Волге?

— Существует нацпроект «Экология», в рамках которого есть федеральный проект, мероприятия которого рассчитаны до 2024 года. Он так и называется: «Оздоровление Волги». Его цели — сокращение сброса неочищенных сточных вод, расчистка и дноуглубление рыбоходных каналов, строительство и реконструкция водопропускных сооружений, подъём и утилизация затонувших судов в акватории Волги.

— Бытует мнение, что река способна сама себя очистить, — насколько это правда?

— Безусловно, если бы мы говорили о единичном случае загрязнения, то да, за какое-то время река справилась бы сама. Но эксперты утверждают, что ее ресурс к самоочищению был исчерпан уже 30 лет назад. Пробы волжской воды позволяют отнести ее только к третьему и четвертому классам качества: загрязненная и грязная. Потому что Волга ежедневно, ежечасно подвергается колоссальной антропологической нагрузке. На берегах Волги построено более 60 городов.

По данным Счетной палаты, на территории бассейна Волги проживает более 40% населения России. Здесь сосредоточено около 45% промышленного и 50% сельскохозяйственного производства, а объем грузоперевозок составляет около 6 миллионов тонн в год.

— Какой выход из сложившейся ситуации вы предлагаете?

— В идеале требуется запрет на осуществление деятельности промышленных и сельскохозяйственных предприятий, расположенных на берегах реки, как минимум на 10-12 лет. Но, поскольку осуществить такое решение практически невозможно, видимо, стоит говорить о многократном увеличении ответственности за нарушение экологических требований. Если предприятие осуществило или осуществляет сброс в реку неочищенных сточных вод, выписанные штрафы должны перекрывать нанесенный ущерб, а не только нейтрализовать последствия. А вообще, нужно усовершенствовать технологии ведения деятельности, особенно в плане воздействия на экологию, — это уже глобальный запрос.

— То есть основная проблема — плохое качество воды?

— Когда речь идет об экологии, вырвать из контекста один элемент сложно. Существует такое понятие — экосистема. Это совокупность составляющих, где учитывается и качество воды, и изменения в составе флоры и фауны, что может происходить на фоне ландшафтных изменений, влекущих снижение или увеличение скорости течения. Например, человек построил Волго-Камский каскад гидроэлектростанций — это колоссально повлияло на речные экосистемы. Плотины перегородили пути нерестовой миграции для многих видов рыб. Раньше Волга была промысловой рекой, сейчас речь идет уже о сохранении видов, уже не до вылова. Хотя рыбацкие артели продолжают свой промысел, и контролировать их деятельность довольно сложно. То есть есть комплекс проблем, о которых мы и говорим, и пишем, предлагаем пути решения.

— Какие задачи вы сейчас решаете?

— Наша работа имеет разветвленную направленность. Для властей мы даем рекомендации по организации деятельности в отдельных направлениях. Иногда это воплощается в законодательных инициативах. С предприятиями и населением мы ведем разъяснительную работу. Юрлица, понятно, прежде всего должны контролировать нагрузку на природу от собственной деятельности.

Помните, что сказал президент в обращении к Федеральному Собранию? «Получил прибыль за счет природы — убери за собой». А население должно понимать, что дорога в тысячу ли, как гласит древняя китайская пословица, начинается с первого шага. То есть от мелких поступков каждого может зависеть общий значительный итог.

— А что может сделать один человек?

— Человек может приехать на рыбалку и использовать для ловли китайскую жаберную, копеечную, сеть, а потом, чтобы не возиться, бросить ее в реке. Может использовать, например, эхолот — шумовой загрязнитель. Человек может раскопать прибрежный дерн, может помыть в реке свой автомобиль, слить на берег масло с двигателя. Человек может бросить после себя на месте пикника полиэтиленовые пакеты, одноразовую посуду. А может всего этого и не делать. И это в руках каждого.

— Но в зоне вашего внимания не только реки, но и дендрарии?

— Дендрарии интересны и необходимы как оазисы существования редких растений. Мысль проста: при достаточном количестве дендрариев такие растения перестанут быть редкими. Или переиначим: будут встречаться чаще. Но главное — отдельные виды фауны и флоры исчезают под натиском нашей цивилизации. Человек захватывает всё новые и новые земли, уничтожает леса, осушает болота — и строит города. Нужно сместить акцент с товаропотребления. Отказаться от приоритета экономических показателей как индикаторов успеха. Научиться жить в гармонии с природой. Да, опять же начать можно с озеленения городов, используя виды растений, находящиеся в кризисном положении.

— На что важно обратить внимание общественности?

— Хочу обратить внимание на значимость каждого в жизни нашей планеты. Земля — это глобальная экосистема, состоящая из множества элементов. Каждый из нас вносит свою толику в общее дело. Вот, к примеру, сейчас мы ведем так называемую «мусорную реформу». В её основе — раздельный сбор и утилизация отходов. У нас же мусорные баки для раздельного сбора во дворах, а теперь уже и на дачах стоят, а как собирать, что и куда кидать — населению не объяснили. Эти привычки нужно формировать, нужно менять отношение к окружающей среде. Призываю каждого стать в душе экологом. Наше отношение к природе сегодня — это вопрос нашего выживания, не говоря о будущем наших детей.

Источник