Сопредседатель организации, бизнес-омбудсмен Борис Титов:

– В «Деловую Россию» Вы пришли из РСПП, причём не с самого основания «Деловой России» в 2001 году, а в 2003-м. С чем было связано такое решение, долго ли оно созревало?

– Российский союз промышленников и предпринимателей всё же представляет очень и очень крупный бизнес, прежде всего банковский и сырьевой сектора. У меня бизнес был поменьше и промышленный. Соответственно, отличались и интересы, и взгляды на развитие экономики. Они даже думали совсем по-другому, не так, как я. Когда я это понял, то начал искать более подходящую для меня структуру. Ею и оказалась «Деловая Россия». Ни разу об этом не пожалел.

– Какой год вы считаете наиболее результативным для организации и почему?

– Наверное, 2011-2012 годы. Именно в это время продвигаемый нами курс на развитие несырьевой экономики обрёл реальную поддержку в самых высоких эшелонах власти и многие наши идеи получили путёвку в жизнь. Был создан рейтинг регионов по инвестиционной привлекательности, созданы региональный и муниципальный стандарты улучшения делового климата, воплощены в жизнь другие наши идеи. Именно тогда «Деловая Россия» стала кузницей кадров для нашего государства. Достаточно вспомнить назначение гендиректором Агентства стратегических инициатив Андрея Никитина. Именно организационный и экспертный задел тех лет до сих пор обеспечивает поступательное развитие «Деловой России».

– Когда и как появилась идея о создании института уполномоченного?

– Она просто витала в воздухе. Первый раз эту идею мы сформулировали в далёком 2008 году в нашем ежегодном докладе президенту. Уже тогда стало очевидным, что административное и уголовное давление на бизнес начинает повышаться и необходим институт, который будет с этим бороться. Сначала, если вы помните, возник институт уполномоченного по защите прав инвесторов, который возглавил Игорь Шувалов. Впоследствии стало ясно, что защищать надо не только крупных инвесторов и точечно, а весь российский бизнес и системно. Тогда президент и поддержал нашу идею о создании бизнес-омбудсменов.

– Когда вы стали бизнес-омбудсменом, многие делороссы стали вашими общественными помощниками, омбудсменами по отраслям. Насколько велик вклад «Деловой России» в выстраивание института уполномоченного?

– Он просто неоценим. Первые полгода после назначения у института уполномоченного не было аппарата. Именно ресурсы «Деловой России», как организационные, так и финансовые, помогли мне вести деятельность в эти первые и самые важные месяцы.

Более половины региональных уполномоченных по защите прав предпринимателей и подавляющее большинство отраслевых омбудсменов – это кадры «Деловой России». При этом отмечу, что никакого протекционизма с моей стороны в этом плане не было. И региональные, и отраслевые омбудсмены получили свои должности в результате конкурсов. Это яркое свидетельство того, насколько мощной структурой обладает «Деловая Россия», насколько квалифицированы и востребованы её кадры.

Само появление института уполномоченного в его нынешнем виде во многом состоялось благодаря эффективной работе Центра общественных процедур «Бизнес против коррупции» (ЦОП БПК), который, напомню, был создан Минэкономразвития совместно с «Деловой Россией». Моё назначение, в том числе, состоялось и потому, что ЦОП БПК, не имея практически никаких рычагов влияния на правоохранительные органы, очень эффективно работал и реально помогал многим предпринимателям. Достаточно вспомнить дело костромского предпринимателя Дмитрия Малова, которому нам удалось сначала сократить срок, затем добиться его освобождения по УДО, а затем и полностью оправдать.

– А когда и кому пришла в голову идея создания Столыпинского клуба?

– В этом году Столыпинскому клубу в декабре исполнится круглая дата – 10 лет. 15 декабря 2006 состоялось его первое заседание, тема – «Суверенная Россия и национальная буржуазия». С той поры прошли десятки его заседаний. А сам клуб обрёл президиум и написал программу экономического развития России, которая, я уверен, поможет России преодолеть кризис и выйти на траекторию устойчивого экономического развития с опорой на малый и средний бизнес и несырьевой сектор.

Изначально я был уверен, что деловое сообщество не должно замыкаться исключительно на бизнес-процессах. Нужны каналы коммуникации с обществом, нужно живое обсуждение общественно-политических проблем, чтобы предприниматели держали руку на пульсе ключевых социально-политических процессов в стране. Именно как площадка, где они могут это делать, и возник Столыпинский клуб.

– Часто ли Ваша общественная деятельность в «Деловой России» входила в противоречие с бизнес-интересами?

– Ни разу. Ещё в мою бытность в РСПП я возглавлял комиссию по деловой этике. И ещё с тех времён научился строить «китайские стены» между общественной деятельностью и бизнесом.

– Почему, работая когда-то в институте переводчиком с испанского, позднее Вы сфокусировались на китайском направлении? С чем связан этот разворот на Восток?

– Начиналось всё, как всегда, с совместных бизнес-проектов. Так я попал в Российско-Китайский деловой совет и затем в 2005 году стал его председателем. Уже тогда были видны масштабы китайского экономического рывка. Они поражают и сейчас. Из отсталой сельскохозяйственной страны Китай стал второй экономикой мира, и любая его проблема отражается на состоянии всей мировой экономики.

Но это не разворот. Ориентация на китайский рынок – дальновидная политика любой страны. Все мировые корпорации бьются за то, чтобы быть представленными на нём. Почему Россия должна быть исключением?

– За какие заслуги вы стали кавалером французского ордена Почётного Легиона?

– В официальной телеграмме посла причиной награждения значится «первостепенный вклад в упрочение сотрудничества и обменов между Россией и Францией». Для меня это очень высокая честь. Россию и Францию исторически объединяет огромное количество связей и в бизнесе, и особенно в культуре. Со своей стороны, я не только владею небольшим бизнесом во Франции по производству шампанского, но также регулярно участвую в работе Российско-Французского делового совета и целого ряда других общественных и деловых российско-французских ассоциаций.

– Как вы относитесь к тому, что медалью Столыпина награждены и Вы, и Алексей Кудрин, с которым, как известно, у Вас гигантские расхождения во взглядах на экономическую политику?

– Спокойно и с пониманием. При всех наших расхождениях и местами жесткой критике друг друга, мы с Алексеем Кудриным оба выступаем за развитие рыночной экономики и демократических институтов. А отрицать заслуги Кудрина перед российской экономикой просто невозможно. Он смог грамотно выстроить бюджетную систему в начале нулевых, наполнить бюджет нефтяными доходами, наладить контроль за их расходованием. Другое дело, что эта политика себя исчерпала и пора переходить к новым источникам роста.

– Расскажите о своих увлечениях. Когда они возникли и что дают Вам в работе?

– Последнее время серьёзно увлекся йогой. Вначале в Абрау-Дюрсо открылся клуб «Абрау-йога». И понемногу я проникся. Для меня йога — это успокоение, приведение нервов в порядок и очень хорошая тренировка. За плечами очень тяжёлая предвыборная компания. Это выматывающая и очень нервная работа. Спасало то, что каждый день я начинал с нескольких упражнений этой индийской гимнастики, как на «физику», так и на дыхание.

– Оглядываясь на 15-летнюю историю «Деловой России», хотели бы Вы что-то изменить в её развитии?

– За эти годы «Деловая Россия» прошла большой путь. Её развитие было очень логичным, поступательным, эволюционным. Сейчас это самая востребованная в экспертном плане, очень уважаемая и авторитетная бизнес-ассоциация. Именно «Деловая Россия» во многом конструирует новые тренды российской экономики, первой формулируя их и продвигая затем в общественном мнении. Так что думаю, что не стал бы ничего менять. Всё у «Деловой России» идёт хорошо, а будет ещё лучше!