Член генерального совета «Деловой России» Николай Остарков — о революции финансовых институтов

В настоящее время финансовые институты переживают подлинную революцию благодаря новым цифровым технологиям, которые объединяют понятием финтех. Революция эта началась в 1960-е годы в США и в  ряде стран Европы и была связана с развитием следующих ключевых направлений будущего финтеха: открытие секьютиризации и технологии «превращения» кредитного портфеля в актив, приносящий доход, освоение целевого (по сути – эмиссионного) рефинансирования для поддержки развития целых отраслей экономики, освоение неинфляционных финансовых схем поддержки спроса, применение различного рода дерривативных инструментов для привлечения денег массового инвестора и ряд других инструментов.

Работа с большими массивами данных, развитие и внедрение искусственного интеллекта, широкое применение платформенных решений, объединяющих в одном пространстве выпуск денег, расчетные трансакции, кредитование, контроль за сделками, привлечение финансовых ресурсов и распределение прибыли, создают совершенно новые возможности для финансовых институтов в эпоху новых технологий.

Но дело не только в количественном приращении объема трансакций, в развитии и освоении все  новых и новых финансовых технологий и реализации новых возможностей для финансирования проектов. Перед нами раскрывается новая социально-экономическая формация, в которой финансовая технология и технология вообще занимает ключевые позиции . Технократическое измерение становится системно-определяющим для современной цивилизации. Финансовые технологии воспринимаются в ряду других новшеств, характерных для новой формации, таких как новые материалы, новая энергетика, новые информационные технологии и т.д.

Финтех следует понимать как новую глобальную социальную машину, подобную машине самовозрастающей стоимости – капиталу - доминирующему в рамках предшествующей формации. Только опираясь на понимание технологии как системообразующего фактора: занимающего доминирующие позиции по своему влиянию на все сферы человеческой жизни и охватывающего все регионы мира, становится понятна ключевая роль триединого синтеза: информации, технологий и организационных алгоритмов для развития современной экономики и цивилизации в целом. В условиях современной глобальной конкуренции за ресурсы принципиально меняется само понятие о ресурсах. Ограничивающий развитие стран доступ к экономическим (материальным) ресурсам сегодня все более смещается от материальных ограничений в сферу доступа к нематериальным ресурсам, технологическим решениям и особенно, к новейшим финансовым технологиям, концентрирующим в себе интеллектуальные достижения, организационные, дисциплинарные и управленческие алгоритмы и наработки. При этом решающее значение в конкуренции экономик имеет не только финансовая грамотность экономических субъектов, но и качественный уровень управления финансовыми технологиями со стороны государства. Современное государство все более становится государством финтеха и от того, насколько развиты применяемые в системе страновой экономики алгоритмы кредитно-денежной политики, модели эмиссии, налоговая политика и схемы наполнения бюджета и различные форматы поддержки отраслей и отдельных экономических субъектов зависит конкурентноспособность национальной экономики в условиях глобального мира.

Пандемия COVID-19 ускорила внедрение цифровых финансовых решений. Розничные операции на основе финансовых технологий активно замещают обычные физические транзакции в банках и уже приводят к сокращениям рабочей силы финансового сектора. Одновременно обостряются проблемы кибербезопасности, обеспечения эффективного национального регулирования, локализации и защиты персональных данных.

Эффективная связь и возможность обрабатывать большие базы данных позволили использовать финтех для обслуживания массовых транзакций. Набирают популярность платформы краудфандинга в качестве конкурента банковскому кредиту и различные формы синдицированного инвестирования некредитного плана, ориентированные на возврат за счет распределения долей в выручке.

До недавнего времени центробанки практически не участвовали в развитии сферы цифровых финансовых коммуникаций. Но ситуация меняется и центральные банки различных стран один за другим объявляют о создании собственных вариантов цифровых валют и новых платежных систем. Технологии блокчейна и новые платформенные платежные системы уже широко используются для обмена информацией и упрощения межбанковских платежей. Не остается в стороне и Банк России, который планирует выпустить в обращение цифровой рубль в дополнение к существующим формам денег. Способность цифровых денег инициировать трансакции нового типа, особые технологические «свойства» цифрового рубля, которые невозможно получить в обычном безналичном формате денег (и тем более в наличном), требуют выделить цифровое измерение денежной системы в самостоятельную форму денег. Таким образом, у рубля будет три формы: наличная, безналичная и цифровая [Банк России, 2020].

Существует риск быстрого перетока клиентских средств со счетов кредитных организаций на цифровые кошельки, что может привести к снижению ликвидности банковского сектора. Поэтому регулятором могут быть введены ограничения на объем и сумму переводов в цифровых рублях, особенно на первом этапе внедрения цифрового рубля.

Цифровой рубль откроет дорогу широкому внедрению так называемых смарт-контрактов – то есть сделок, исполняемых автоматически при наступлении заранее опре-деленных сторонами условий. Использование смарт-контрактов позволит оптимизировать бизнес-процессы, связанные с взаимодействием между контрагентами, а также минимизировать время и издержки при проведении сделки. При использовании смарт-контрактов можно ввести маркирование цифровых рублей, позволяющее устанавливать условия их расходования и отслеживать всю цепочку прохождения маркированных цифровых рублей.

Таким образом, введение цифрового рубля не только повышает эффективность существующих платежных систем, но и создает новые, ранее не существовавшие механизмы и возможности для развития экономики и контроля за осуществлением инвестиций.

Кредитно-денежная политика в условиях развития цифровых эмиссионных систем

В последнее время нет недостатка в теоретических работах и предлагающих изменение кредитно-денежной политики Центрального  банка на базе анализа зарубежного опыта ведущих экономик .

Существенным упущением большинства подходов, по нашему мнению, является обращение их «за советом» к опыту периода сравнительно невысокого развития финансовых технологий: это период послевоенного восстановления западных экономик и монетарная политика 70-х годов прошлого столетия.

Отметим при этом, что существенным теоретическим достижением стало бы научное понимание следующих положений, ставших уже достаточно очевидными для экспертов-практиков:

• фиатные деньги требуют иной парадигмы формирования бюджета в сравнении с бюджетом построенном на собирании налогов по шаблонам производственной матрицы (добавленная стоимость, прибыль),
• фиатные деньги во всем мире приводят к новым формам кредитно- денежной политики центрального банка, основанной на иных принципах в сравнении с деньгами, отсылающими к определенному базовому активу,
• современные финансовые технологии не являются достоянием публичной сферы – во первых, это закрытая тема и ведущие финансовые институты и центральные банки заняты активным поиском в этой сфере, идет процесс экспериментирования и поиска новых know-how технологий (благо современные крипто-валютные платформы позволяют это делать в рамках локальных практик), во вторых значительные объемы ликвидности эмитируются за пределами национальных границ стран-официальных эмитентов.

Теоретический поиск и разработка финансовых схем и технологий создания денег и формирования кредитно-денежной политики особенно актуальны в условиях нашей страны, которая активно строит собственную систему управления эмиссионной и кредитно-денежной политикой.

Переход к новой экономической формации и переосмысление природы современных денег

Взгляд на современные деньги через оптику старой капиталистической формации не позволяет увидеть те принципиально новые модели и схемы построения денежно-кредитной политики, которые стали достижением активного использования финансовых технологий  и родились в рамках иной по отношению к капитализму системы, в которой главную роль играет уже не накопленный капитал, а развивающаяся организационно-финансовая технология.

Грубо говоря, признавая качественно новый уровень развития денежных систем и определяя его как фиатные деньги, мы останавливаемся на субстратном уровне понимания природы новых денег: были деньги металлические, потом бумажные, а теперь – нематериальные = виртуальные (фиатные) . Принципиально иное понимание сущности современных денег достигается при условии, если мы акцентируем внимание на новых технологиях генерации этих денег и анализе тех эффектов, которые возникают при появлении в экономике не просто бесплатных денег, но и денег с отрицательными ставками (эмиссионные деньги могут позволить такую «роскошь»). Плановая эмиссия национальной валюты при этом становится ключевым фактором развития экономической системы и ее преимуществом по отношению к экономикам, опирающимся на форматы внешней эмиссии.

Финтех в начале нового века становится новым движком развития экономики, который приходит на смену традиционному финансовому капиталу. Подобно тому как для капитала целевым ориентиром была прибыль (и ее симулякр - капитализация активов) – новым целевым ориентиром экономических систем (и не только странового уровня) становится получение эмиссионной ренты, другими словами, платы за использование технологии. На смену самовозрастающей стоимости капитала приходит управляемая эмиссия: по мере увеличения базы эмиссии, возрастает возможность для новой эмиссии, и, соответственно, растет размер эмиссионной ренты.

Новый глобальный процесс, в условиях изменения экономической формации, который только набирает свои обороты, имеет свои ограничения и свои характерные кризисы – но это уже не кризис перепроизводства товаров и услуг, а кризис перепроизводства денег. Не хватает уже не денег, а возможностей их реального приложения. Идет лихорадочный поиск идеологически окрашенных глобальных проектов  для легитимации сверх затратных инвестиций с весьма туманными перспективами реальной окупаемости (экологические, зеленая энергетика ESG – повестка). Подчеркнем, что в рамках предшествующего «понимания» денег, такого рода проекты были не просто не реализуемы, а они отбраковывались на ментальном уровне по парадигмальным основаниям: «старые» деньги, апеллирующие к экономикам стран и активам не позволяли апеллировать к глобальным идеологическим проектам.

Источник